Уроды идут, их движенья стесняют одежды.
Спокойно идут — ведь никто не поверит в беду.
Упрямо идут, но смотри, как бледнеет надежда,
Роняет цветы — неужели уроды идут?

Уроды идут, их упоры заточены насмерть.
Сметая ворота, врывается лодка в огне.
Я с детства усвоил, что смерть, как и жизнь, не напрасна,
И все же напрасно уроды шагают ко мне.

Элизобарра-Торр! Элизобарра-Торр!
Элизобарра-Торр! Элизобарра-Торр!
Рапирра Мирра! Витрайя Райя!
Элизобарра-Торр! Элизобарра-Торр!

Уроды наносят удары в родимые пятна,
Вползают, прикрывшись руками моих же друзей.
Я слышу, как стонет моя недопетая радость
И кто-то, сорвавшись, кричит: «Hу давай, кто смелей!»

Hас предали крепким ударом тупого предмета,
Уроды усиленно ищут особенный метр,
Здоровье сверкает, как муха на коже Адама,
Hо как же быть с теми, кто все-таки выкрикнул: «Мама!»

Элизобарра-Торр! Элизобарра-Торр!
Элизобарра-Торр! Элизобарра-Торр!
Рапирра Мирра! Витрайя Райя!
Элизобарра-Торр! Элизобарра-Торр!

Шестое чувство (торр) седьмого неба,
Восьмое чудо (торр) девятого Света.
Элизобарра-Торр! Элизобарра-Торр!
Элизобарра-Торр! Элизобарра-Торр!